Перстень с печаткой - Страница 67

— Скажите, почему, собственно, вы решили изменить своим шефам? Мы знаем вас как человека, которого материальная сторона не интересует.

— Плохо знаете. Человек должен думать о своей старости. Итак?

— Вы мне не совсем понятны, господин Шалго.

— Не удивляюсь. — Шалго преспокойно попыхивал сигарой. — Чтобы успокоить вас, открою вам еще кое-какие секреты. Кроме того, что я хочу обеспечить себе спокойную старость, мой приход сюда имел под собой еще и кое-какую принципиальную основу. Интересующая вас документация должна быть добыта для Запада. Но мне небезразлично, какая именно из западных держав получит ее. Думаю, что у вас она будет в надежных руках. Не знаю, достаточно ли ясно я изъясняюсь. Успеваете вы следить за ходом моих мыслей? Более того, я могу поставить вопрос так: сколько вы готовы дать за Отто Дюрфильгера — майора Второго бюро?

Шавош колебался, не зная, как далеко он может зайти в этом торге. Правда, Шалго перечеркнул все его расчеты — записать разговор с ним на пленку не удалось, но сейчас это уже не имело значения. Дюрфильгер стоит больших денег. Если бы удалось договориться с ним, нынешний день можно было бы считать удачным. После Кальмана Борши еще и Дюрфильгер!

— Чек на десять тысяч фунтов стерлингов сейчас и пятьсот фунтов ежемесячно!

Шалго рассмеялся.

— Вы шутите, полковник. Вчера я читал, что футбольная команда «Арсенал» купила за двадцать тысяч фунтов стерлингов футболиста Петруччо, Неужели разведчик Оскар Шалго стоит меньше футболиста?

— Двадцать пять тысяч фунтов, но в пять сроков.

— Хорошо, полковник, я согласен.

7

Квартира встретила его приятным теплом, но Кальману было все равно холодно. И одиноко. Бросив пальто на стул, он принялся искать чего-нибудь согревающего и, найдя бутылку абрикосовой палинки, наполнил рюмку. Затем позвонил Форбатам и попросил Юдит поскорее приехать.

Судя по голосу, Юдит встревожилась, но, ни о чем не спрашивая, поспешно сказала: «Выхожу».

Полчаса спустя Кальман уже сжимал Юдит в объятиях. Юдит заметила, что вид у Кальмана был какой-то нездоровый, лицо серого, землистого цвета, взгляд беспокойный.

— Что-нибудь случилось, Кальман? — спросила она и, взяв его руку, прижалась щекой к его ладони.

— Я не хочу потерять тебя, — прошептал Кальман. — А иногда мне кажется, что я тебя теряю.

Юдит пыталась заглянуть ему в глаза, но Кальман сидел, опустив голову.

— На прошлой неделе тебе звонили, — сказала она вдруг.

Кальман вздрогнул от неожиданности.

— Кто? — спросил он.

— Подполковник Тимар из министерства внутренних дел. Я записала его номер: он просил позвонить.

— Не сказал, что ему от меня нужно?

— Нет, не сказал. Но я догадываюсь, — ответила Юдит. — Недавно дядю тоже допрашивали. Все по старым делам.

Да, третьего пути нет. Или работать на англичан и, значит, предавать свою родину, или пойти в полицию и рассказать все о своем прошлом. Оба пути означали риск, связанный, может быть, с полным моральным уничтожением. Нужно решать.

Кальман ненавидел дядю и в то же время понимал, что никакие слова, ни даже физическое устранение Шавоша не смогут ничего изменить. Ну что из того, что он убьет Шавоша? Этим он лишь вычеркнет одно имя из списков сотрудников секретной службы, разорвет одну учетную карточку, а уже на другой день новый человек постучится в дверь его квартиры. Шавошу Кальман сможет сказать «нет» только тогда, когда совершенно покончит со своим прошлым, со всеми ошибками, грехами, промахами, когда докажет свою честность и чистоту помыслов. Причем риск велик: ведь для того, чтобы ему не поверили, не нужно даже ничьей злой воли.

Кальман присел на край кровати и стал наблюдать за Юдит: она перекладывала из чемодана его вещи в шкаф. Лицо у нее было слегка огорченное, как у обиженного ребенка. Кальман спросил ее, в чем дело.

— Видно, ты не очень-то думал обо мне все это время, раз не привез мне в подарок даже спичечной коробки с какой-нибудь красивой этикеткой!

— А ну, подойди ко мне, — протягивая к ней руки, улыбнулся Кальман. Он погладил и поцеловал ее волосы, Юдит нежно приникла к нему.

— Я-то думал, что сам буду вполне достойным подарком для тебя, — пошутил Кальман. — Хотя, признаться, очень много думал о тебе и потому подарок все же привез.

— Где же он?

— Разве ты не заметила в чемодане плоский пакет, перевязанный голубой шелковой ленточкой?

Юдит подбежала к столу, схватила пакет и счастливо заулыбалась, сразу сбросив с лица всю печаль. Вернувшись к Кальману, она села рядом и поцеловала его.

— Спасибо. И что же в нем?

Кальман ласково потрепал ее по подбородку.

— Альбом Браке с шестьюдесятью цветными иллюстрациями.

— Кальман! — Юдит была так счастлива, словно никогда в жизни не получала подарков. Она поспешно развернула пакет, сорвала заклеенную бумажную обертку. В руках она держала альбом «История народа майя».

Юдит была явно разочарована, а Кальман удивленно уставился на цветную суперобложку, с которой на них глядело странное лицо чужеземного бога.

— Перепутали! — воскликнул неприятно пораженный Кальман. — Странно, они же при мне упаковывали.

— Наверно, очень интересно, — поспешила заверить девушка, изображая на лице удовольствие. — Все равно, я рада и этому подарку. Искусство народа майя — это же удивительно! Только бы не по-испански был написан текст. — Она открыла альбом и побледнела. Взгляд ее вопросительно устремился на Кальмана.

— Это же совсем не мне предназначено! — Она протянула альбом Кальману.

Тот, ничего не понимая, сначала посмотрел на девушку, затем на шмуцтитул альбома, где тушью, печатными буквами, было написано: «Эрне Каре. В свободное время советую заняться историей народа майя. Имеет смысл. С почтением. Один из тех, кто исследует культуру народа майя».